Меня зовут Ксения Чындарава, я журналистка. Моя гражданская позиция сформировалась задолго до 2020 года. Я активно участвовала в различных мероприятиях и акциях в Гомеле, как политических, так и культурных. Как могла, популяризировала беларускую культуру в своем городе. Например, когда работала в издательстве, все наши соцсети и реклама были исключительно на беларуском языке. Так же, как и поздравления с праздниками для партнёров. Я также организовывала беларускоязычные квизы, проводила тематические интеллектуальные игры вместе с «Мова Нанова Гомель» и не только.
Помню, каким глубоким шоком для меня стал 2010 год. Были независимые кандидаты, были протесты, но надежды не ощущалось, потому что большинство людей даже не знало, что в стране тёмные времена. Но 2020 год впервые за долгое время дал надежду. Он изменил впечатление о беларусах, показал, что мы – достойная нация, что в стране много замечательных людей, а значит, рано или поздно мы дождёмся перемен.
Когда протесты затихли, я продолжала жить в Гомеле. К 2022 году почти все гомельские журналисты либо уехали за границу, либо были лишены свободы. А мои публикации в соцсетях не раз становились поводом для разбирательств. Поэтому мне предложило сотрудничество региональное СМИ «Штодзень». В 2023 году, когда этот ресурс признали экстремистским, я продолжала работать. Почему? У меня не было возможности остановить самолёты, которые летели через Гомель бомбить Украину, я не могла ничего сделать, чтобы политзаключённые вышли на свободу. Возможно, единственное, что оставалось – писать статьи.
Проблемы начались осенью 2024 года. Сначала пришлось посетить отдел кибербезопасности в милиции. Мне сказали, что мой телефон якобы рассылает фишинговые ссылки, нужно проверить, в чём дело. В итоге ничего не нашли. Только теперь я понимаю, что силовикам нужно было подтверждение, что снимки с нашего портала сделаны моим устройством.
Меня задержали в январе этого года на польской границе. Вызвали на досмотр, проверили телефон и нашли какие-то лайки. Но мне повезло: попались исключительно адекватные сотрудники, обращались вежливо и только на «вы». Через несколько дней в изоляторе был суд. Это напоминало конвейер. Мужчина с уставшим лицом механически зачитывал одни и те же формулировки, потому что подобных дел было много. В итоге мне назначили штраф, который я оплатила.
Сначала сложилось впечатление, что задержали случайно. Но я сразу решила, что с административной статьёй оставаться в Беларуси небезопасно. Решила уехать, но планово, чтобы закрыть все дела. Однако пришлось делать всё иначе, потому что через несколько недель КГБ «пригласило» меня на разговор. Угрожали тюремным заключением, расправой над родными – стандартный набор. Вышла оттуда в состоянии глубокого шока. Поняла, что нужно уезжать немедленно.
За границей потребовалось несколько недель, чтобы вернулись аппетит и сон, и в целом исчезла паранойя. Хотя на незнакомые машины под окнами или звонки с неизвестных номеров я всё ещё реагирую немного нервно. Будучи заядлой путешественницей, я привыкла быстро адаптироваться к изменениям, поэтому пока проблем с адаптацией не чувствую (может, ещё мало времени прошло). Чем глобально буду заниматься – пока открытый вопрос, но журналистика так или иначе останется в моей жизни.
У меня есть накопления на первое время, но при отъезде я брала с собой минимум вещей. Поэтому оставила дома всю технику, а без ноутбука работать просто невозможно. Буду благодарна, если вы поможете решить эту проблему и как можно быстрее вернуться в профессию.
Сумма сбора
€1500 – покупка ноутбука