23 марта 2022 поздно вечером в металлическую дверь минчанки Оксаны Бароновой постучали кулаком, когда она уже спала, но услышала громкий бас: у вас одна минута, ваше время пошло! Дверь открыл 13-летний сын Герман, в квартиру залетели шестеро ОМОНовцев в масках, два из которых по разу ударили ребенка головой об стену, у мальчика на лбу была гематома, сильно упало зрение, он стал заикаться.
Ко мне в комнату ворвался ОМОН с автоматами, свет не включали, светили фонариками в лицо. Стащили меня в лифчике и трусах на пол, и кричали: на колени, сука, руки за голову, мордой в пол или сейчас автоматом получишь. Я спрашиваю: в чем дело?! Второй говорит: на пол и морду быстро подняла. Между собой «она?», второй ответил утвердительно. Дали мне пару минут одеться и повезли в РУВД на Орловской. Я их спрашиваю: а как же ребенок, он же здесь один совсем?! Они ответили: все зависит от тебя! У меня изъяли ноутбук, планшет, фломастеры и старую гуашь сына.
Несколько часов подряд меня допрашивал следователь. Говорил, что я являюсь организатором дворового чата и что мне грозит от 8 лет до пожизненного за групповой терроризм. Я объясняю, что это обычные группы помощи: собаку найти, помочь погорельцам и сиротам. Всю ночь меня то допрашивали, то в обезьянник садили. В обед следующего дня следователь сказал: тебя отпустят до суда, но с условием, что дашь интервью журналистке, отвечать будешь то, что я скажу. Пришлось согласится, дома сын один.
Перед камерой я должна была сказать: я ходила на марши, это моя глупость, я рисовала плакаты для протестов, но все осознала, наше государство хорошее. Журналистка резюмировала: придется «попотеть», но смонтирую хорошо! Запись останавливали несколько раз, мне было сложно все это произносить.
В итоге, отпустили в 6 вечера, составили протокол, а повестку вручить забыли. Дома встретил испуганный сын, ему помогли соседи. Чувствовала себя в тот момент насекомым в железной банке, в которой я бегаю от безысходности, а в банку могут в любой момент подкинуть что-то или вовсе меня раздавить. Села на диван и не знала, что делать.
Связалась с дочерью через ее друзей, она сама бежала из-под «химии» за помощь раненым на протестах, сама в тяжелой ситуации. Но помогла мне быстро бежать с сыном из Беларуси в Тбилиси. Одолжили денег у кого только можно. В Минске осталась квартира и работа. Как я себя чувствую? Вчера думала, что хочется «спрыгнуть из окна», в 53 года уехать в никуда с ребенком это страшно, нет больше денег и сил. И очень страшно осознавать, что режим устроил геноцид своего народа, удерживаясь за власть”.
Какая сумма необходима?
2000€ – на медицинскую страховку, что пройти обследование Оксане и сыну, на билеты до Литвы, на еду и аренду жилья в чужой стране на первое время.