МЫ ЕСТЬ НА PATREON. Присоединяйтесь!

«Когда дети были в Грузии, сын как-то сказал мне: «Я так мечтаю хотя-бы дотронуться до тебя. Хоть один разок…» — беларуская блогерка и дизайнерка Ольга Токарчук рассказывает об эвакуации, проблемах адаптации и страхе.

«С 23 января мы жили в каком-то дурацком сне»

Ольгу не раз задерживали после протестов 2020 года. В 2021 году к ней пришли с обыском, а саму её вскоре осудили по трём статьям Уголовного кодекса и лишили свободы на 1,5 года.

В июне 2022 года Ольга Токарчук вышла на свободу и не планировала уезжать из Беларуси. В то же время, освобождение не принесло ей чувства безопасности: всё время было страшно.

— Страх — явление накопительное. Освободившись из тюрьмы, ты всё равно каждый день ждёшь, что к тебе придут, что что-то найдут, что-то придумают — и всё равно тебя заберут. Ты боишься любого шороха, любого звонка с неизвестного номера, любого звонка в дверь, в домофон. Страх не проходит, он может притупиться, когда ты выезжаешь за город, идешь в гости, но возвращаясь домой, возвращается и страх, и ты в нем живешь, а он накапливается. А с 23 января мы жили в каком-то дурацком сне, вообще не понимали, что происходит.

Во время большого рейда силовиков к бывшим политзаключённым и родственникам нынешних политзаключённых, утром 23 января сотрудники КГБ пришли и к Ольге домой.

— Сотрудники КГБ забрали меня на день, вроде бы в качестве свидетеля. В тот же день мою маму «закрыли». Потом вызвали папу, тоже как свидетеля. Через три дня маме предъявили обвинение, а у нас появилась информация, что на папу тоже готовится уголовное дело. Я понимала, что и на меня его тоже рано или поздно заведут: мы знали, что помогали людям и что на нас тоже можно что-то найти. Поэтому за один вечер мы собрали вещи — и уехали. Было тяжело поверить, что ты собираешь вещи и в последний раз идешь по своему городу, своему району, последний раз заходишь в свой магазин. 

Бывший муж Ольги не знал, что она бежит, и не смог попрощаться с детьми. Отец блогерки не попрощался со своей мамой — лежачим инвалидом.

— Я понимала, что мне нельзя сдаваться. У меня на тот момент был папа, которого мамино задержание сильно подкосило (они вместе уже 43 года) — он был как маленький ребенок, ничего не понимал, ни на что не реагировал — и двое моих маленьких детей (6 и 10 лет). И я через страх собрала себя и начала действовать. Я уже знаю, что такое тюрьма, и понимаю, что папа бы не вынес её ни в каких вариантах, а мама бы не вынесла, что папа или я в тюрьме — просто было бы три трупа.

Мысль о том, что Ольга может снова оказаться в ситуации, в которой она не видит, как растут её дети, не давала опустить руки.

— Наверное, это был самый страшный период в моей жизни. Человек может ко всему приспособиться и все вытерпеть, но не видеть детей — самая большая боль за всё время моего заключения. И я поняла, что больше никогда в жизни не вытерплю этого. Даже сейчас, когда мы три месяца общались с ними только по видеосвязи — это значительно больше влияло на мое психологическое состояние, чем то, что я всё потеряла и нахожусь в другой стране.

«Берёт большая злость, что нам в Беларуси заткнули рты, а сейчас ещё и через родных пытаются»

«Побег» Ольги из Беларуси удался не сразу: сначала она попробовала улететь вместе с отцом, но ее задержали в аэропорту и завели административное дело против нее. Отец Ольги продолжил путь с детьми и добрался до Грузии. Сама она пересекала границу нелегально, потому что оказалась невыездной из Беларуси.

— То, что я пережила, когда получила в аэропорту административное дело и депортацию в Минск — это 90% всех моих седых волос. Ты уже прощаешься с детьми: у тебя перед глазами картинка, как тебя уводят, а они, маленькие, стоят с растерянным папой… И ты не представляешь, что с ними будет дальше.

Узнав, что её родные добрались до Грузии, Ольга выдохнула, но детей смогла обнять только в мае. Детям долго отказывали в визе, а гуманитарная виза самой Ольги позволяет только разовый въезд в ЕС, поэтому полететь к детям она не могла.

— Это был ужасный период. Ты покупаешь билеты детям, а им отказывают в визе — это огромный стресс. Ты что-то покупаешь, покупаешь … а им отказ, отказ. Каждый отказ — это детские слёзы… Ты беспомощный тут, они беспомощные там. Всё это — колоссальный стресс. Найти квартиру, в которой мы могли бы жить все вместе, оказалось непросто. Когда квартиру нашли, начались переезды, тягание вещей, а я была тут вообще одна. И тебе надо мебель купить, какие-то вещи, постельное белье… Это все ты таскаешь как муравей, тянешь 100 кг на себе. 

Из-за стресса, блогерка пока не может заняться самореализацией: нужно всё время думать о ком-то, но не о себе.

— Мама в тюрьме, у мамы очередное продление дела, каждый месяц — продление. К тому же то к сестре придут, то к бывшему мужу. Потом бывший муж сообщил, что на меня завели уголовное дело — и никто не объясняет, по какой причине. Ты хочешь что-то делать, говорить, а мама пишет: «пожалуйста, молчи». И ты понимаешь, что у тебя связаны руки. Берет большая злость, что нам в Беларуси заткнули рты, а сейчас через родных пытаются заткнуть его и тут. 

Тем не менее, Ольга Токарчук хотела бы продолжить блогерство, ищет формат, который будет актуален сейчас. В Беларуси Ольга работала дизайнером в универмаге «Беларусь». Она хотела также закончить дорогостоящие курсы по web-дизайну, но Google-аккаунт, к которому привязано обучение, взломали, возможно, что представители КГБ. Доступ к YouTube-канал c 20 000 подписчиков также пока невозможен.

— Пока я разбиралась с тем, как скорее перевезти детей, другими проблемами, поэтому пока нет сил: я даже не могу себя заставить просто включить компьютер. У меня есть какие-то идеи: создавать свои мерчи, возможно, начать писать книгу. Идей много, но пока нет желания и сил этим заниматься.

«Понимаю, что если я лягу, то лучше не станет»

Тем не менее, Ольга справляется с трудностями, заставляет себя выходить из дома, следить за собой, общаться с людьми.

— Я даже первый раз в жизни обратилась к психологу. На самом деле, я достаточно сильный человек, всегда знала, что я могу со всем справиться. Но когда такие же сильные люди говорят: «Оля, иди к психологу, это помогает», и я решила сходить. Но всё это — моменты отключения. Они не меняют ситуацию глобально, и я понимаю, что если я лягу, то лучше не станет.

Когда я сидела в тюрьме, думала: если бы я была такая одна, то было бы ужасно. В эмиграции так же: когда нас много, то не так страшно. Мы все бежали, всем одинаково сложно, у всех там осталась вся жизнь, все так же, как и я, не могут увидеться с родственниками, обнять их, съездить на похороны. Нам надо всем держаться, поддерживать друг друга, ведь бывает и хуже. 

Ольга отмечает, что в последние годы стала жить с девизом героини «Унесённых Ветром» Скарлетт О’Хары: «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра».

— Я сейчас стараюсь не решать проблемы, которые можно отложить. Вот зачем мне думать, как мне устроить папу где-то, если вдруг Литва не захочет его принимать. Или как он будет без меня, если мы окажемся,в разных странах? Или про маму: зачем себя заранее загонять ? Для начала нужно дождаться, когда ее дело закроют и передадут в прокуратуру. А мы уже думаем, сколько лет ей могут дать и что в таком случае делать. 
Раньше я была совсем другая: всегда думала наперед и всегда только о хорошем. Поэтому всегда всё хорошо и получалось. Я понимаю, что всё постепенно решится. Но сейчас, видимо, накопленный стресс и усталость иногда не дают позитивно мыслить.

«Обнимая детей после долгой разлуки, понимаешь, что нет в жизни ничего важнее, чем держать их за руки»

В начале мая Ольга наконец встретилась с детьми.

— Когда я ждала встречу с детьми, было ощущение, как при освобождении из колонии: считаешь секунды до встречи с ними! Я никому не говорила, что они летят, чтобы не спугнуть (хотя и не верю в такую чушь). Обнимая детей после долгой разлуки, ты понимаешь, что нет в жизни ничего важнее, чем держать их за руки и иметь возможность говорить им, как сильно ты их любишь. Чувство бесконечного счастья и спокойствия. 

Когда они были в Грузии, сын как-то сказал мне: «Я так мечтаю хотя-бы дотронуться до тебя. Хоть один разок…» Эти слова потом долго не выходили у меня из головы и каждый раз вспоминая их, я плакала… Очень больно, когда твоим детям больно. Я ведь тоже мечтала о том, чтоб дотронуться до них. Только когда они рядом со мной я чувствую, что они в безопасности. Никто не будет любить моих детей сильнее, чем я! И ещё — мои дети для меня самый лучший антидепрессант. Ради них и благодаря им у меня точно всё получится!

В ближайших планах у блогерки — гулять с детьми по Вильнюсу, съездить в аквапарк, позагорать, выбраться на шашлыки с новыми знакомыми беларусами. Кроме того, нужно будет заняться документами, разобраться с их обучением, купить им новые вещи, потому что они выросли из старых. 

— Да и просто научиться любить свою новую жизнь и наслаждаться ею! — добавляет Ольга.
 

Кликни, чтобы поддержать команду BYSOL